Железом и кровью - Страница 32

Здесь стоит отметить, что потребление ликёра росло. По мере его распространения в Европе всё больше и больше благородных и состоятельных людей стали использовать ликёр в качестве питья для избранных. Уже сейчас спрос превышал предложение примерно в пятнадцать раз, ибо те 39,5 тысячи литров, что изготавливала перегонная мануфактура в год, были каплей в море. При всём этом следует учесть тот факт, что Индия и Китай ещё не были знакомы с этим замечательным напитком. Так что до обеспечения всего возможного спроса было ещё очень и очень далеко. Однако на внутреннем рынке ликёр особенно не пользовался популярностью, как и любые другие алкогольные напитки. Дело в том, что за появление на работе в пьяном виде выносилось наказание в виде серьёзной порки розгами. А на пятый раз пьющего товарища казнили через повешение. В свободное от работы время – пей, но на работу ты должен являться трезвым и выспавшимся. А учитывая, что людям давали на отдых каждый седьмой день, да ещё не синхронно, а по графику, то выпить и прийти на работу свежим было невозможно. Так что народ не рисковал, от греха подальше, ибо слава Эрика говорила о том, что он шутить не будет.

С бумажной мануфактурой дела обстояли ещё хуже. В государстве испытывалась острая нужда в этом продукте, а западные и северные партнёры давали понять, что хотят закупать этот товар, причём массово. Китайская бумага шла торговыми путями более семи тысяч километров по суше и была крайне дорога, настолько, что её могли себе позволить только самые состоятельные люди Европы. Это не считая того, что объём этого ценного товара был крайне ничтожен. Настолько, что в год хорошо если прибывала тысяча листов. Тут был нюанс. К началу XIII века возросший объём переписки, прежде всего финансовой, уже не удовлетворялся пергаментом, и стоял вопрос о поиске его заменителя. Поэтому чем дольше Эрик будет тянуть с валовым производством бумаги, тем больше будет острота проблемы. А в таких вопросах лучше не рисковать, а то ещё кто-нибудь изобретёт что-нибудь – и монополия будет потеряна.

К счастью, количество людей, которое нужно задействовать на бумажном производстве, было не столь значительно, как в Феоруме. Да и преобразования здесь были невозможны хотя бы потому, что строительные материалы уходят либо на строительство металлургической фабрики, либо на крепостные сооружения. Однако кое-что сделать было всё же можно, так как на мануфактуру получилось выделить в общей сложности пять сотен рабочих.

Так как бумаги в Европе практически не было, то особенно выделываться было не резон – нужно было сделать много, надёжно и дёшево. Основным продуктом стал плотный лист бумаги из размолотого тростника, что собирали по берегам таврических водоёмов, подкрашенного мелом и укреплённого костным клеем. Формат типового листа был установлен 21 на 30 сантиметров, то есть фактически современный формат А4. Технология была достаточно проста – сначала тростник загружали в молотильную установку, где молоты, приводящиеся в движение валами, раздалбливали его. Полученную труху загружали в котёл, где она замешивалась с мелом, клеем и водой и некоторое время варилась. Далее массу ситом изымали для первичной просушки. Потом её выкладывали на прокатный станок и уплотняли. Ширина прокатного канала составляла 30 сантиметров. Особенность заключалась в том, что валы, которыми уплотняли бумажную массу, подогревались изнутри горячим воздухом. После уплотнения технологические листы 30 на 260 сантиметров отправляли на окончательную просушку, которую производили в потоке тёплого воздуха. Готовые листы резали и отправляли на упаковку. Весь цикл производства от начала обработки сырья до выхода готовых листов составлял час, при этом он был асинхронным, то есть уже при прокатке листов первого цикла можно было начинать замешивать состав для второго и измельчать сырьё для третьего. За сутки конвейер выдавал порядка 850 листов, то есть 12 листов каждые 20 минут. Собственно, таких линий стало разворачиваться три, что позволило выдавать по 76 тысяч листов стандартной бумаги для письма в месяц. В конце 1208 года мануфактура была запущена в полную мощность.

Около 40 тысяч листов бумаги ежемесячно уходило на рынок по цене один боспорский обол за лист и приносило во внешнем торговом обороте 9,6 тысячи денариев в год (480 килограммов серебра). Такая дешевизна была нужна, чтобы особенного желания развернуть своё производство у потенциальных конкурентов не было. Чертёжная бумага большого формата должна была выпускаться четвёртым конвейером, что начал разворачиваться в середине 1209 года. А до того приходилось довольствоваться скромными 300 листами в месяц, размерами примерно с ватманский лист. Пока хватало, хоть и впритирку. Зато уже с осени объём увеличился до 2500 листов в месяц, половина которых пошла на экспорт. Правда, по очень солидной цене – по пять денариев за лист. Так что бумажная промышленность увеличила с конца 1209 года свой общий положительный баланс до 84,6 тысячи боспорских денариев в год. А это уже солидно.

Помимо экономических преобразований не забывалась и непосредственно военная реформа. К декабрю 1208 года были полностью укомплектованы личным составом оба батальона, численность которых составила по 1732 человека, а также артиллерийская рота, в которой было 24 новые тенсионные артиллерийские установки и 288 человек личного состава. Всего же регулярная армия Боспорского княжества составляла 3752 человека. В силу определённых обстоятельств укомплектовать армию доспехами и вооружением получилось только к маю 1209 года.