Процесс сбора городских трофеев и их вывоз заняли около недели. В конце её закончился и шедший параллельно процесс принятия вассальных клятв от рыцарей Харальда. Само собой, с ними предварительно оговаривались условия службы, вопросы дисциплины, взысканий и добычи, после чего заключали договора в письменном виде. Рыцарскую бедноту более чем устраивало поступить на полное содержание князя и не получать доли добычи в походе. Феод также заменялся содержанием и снаряжением за счёт сюзерена.
Следующим пунктом назначения стал Коринф, к которому князь выдвинулся, уже имея под своим командованием около семи сотен конных и доспешных воинов и восемь хиробаллист на конной тяге. С этим крупным городом, расположившимся на северном побережье Мореи, вышло всё вообще гладко – князю навстречу даже делегация встречающих вышла, дабы поприветствовать. Делая задел на будущее, Эрик взял не третью, а четвертую часть от денег, драгоценностей и товаров, дабы обозначить своё отношение к разумному поведению горожан.
Грабежи грабежами, но поход должен когда-то закончиться, а потому 22 мая Эрик вместе с выросшей до семи сотен дружиной вернулся в Пирей, где крепко обосновалась Деметра. Она, как оказалось, нашла общий язык с местной элитой, так что теперь этот небольшой городок фактически перешёл под её опеку. И, по всей видимости, девушка решила превратить его в фактическую приморскую торговую базу компании. Что очень даже неплохо.
Разместившись в весьма просторной резиденции своей жрицы, князь долго беседовал с ней по поводу новых финансовых поступлений – сколько их, как их распределить и что с ними делать. Итогом грабежей побережья Греции стало пополнение бюджета Боспорского банка на двести тысяч денариев, правда, далеко не всё наличными средствами, но всё равно сумма просто колоссальная – эквивалент десяти тонн серебра! Этих средств должно хватить для продолжения развёртывания производственной кампании и технологии в его княжестве. Помимо этого было собрано до десяти тысяч свитков разнообразных рукописей для создания Боспорской библиотеки и до двухсот разнообразных статуй во вполне хорошем состоянии, которыми Эрик собирался украсить город. Касательно последних у него была задумка – разбить в Боспоре большой и красивый парк, в котором поставить статую Афины работы Фидия из афинского Парфенона. Само собой, не изолированно, а в ансамбле из других античных статуй.
Вечером князь вышел во двор с кувшинчиком прохладного кваса и, расположившись на лавочке под открытым небом, стал обдумывать произошедшие события. Это была его вторая военная кампания. По сравнению с первой в общем-то достаточно бескровная, так как погибло всего чуть больше пятисот человек, а могли умереть десятки тысяч. Это был впечатляющий результат, из-за которого взгляды Деметры стали ещё более восторженными. Впрочем, не только у неё. Люди на улицах Пирея смотрели на него как на что-то невероятно величественное и очень опасное. В их глазах был смешан страх с уважением и восхищением. Детали подобного поведения легко объяснились после того, как Феодор выяснил, что Деметра уже не раз проговаривалась о сущности Ареса в присутствии посторонних людей. Не самый разумный шаг, но эффект получился приятный. За этими мыслями его застал Феодор:
– Ваша светлость, вам не спится?
– Нет. Я решил перед сном подышать свежим воздухом и обдумать дела минувших дней.
– О да! Дела колоссальные.
– В самом деле? Почему ты так считаешь?
– Вы смогли сделать просто поразительную вещь – заставить людей считать за благо сдаться вам на милость без боя. По всей Ахее ходят слухи, что вы – сам Арес, вернувшийся на землю, дабы проучить ослабевших духом людей.
– Так они же христиане! Какой ещё Арес?
– Кто вам такую глупость сказал? Посещение церкви и крещение ещё не делает из них христиан. Во всей Римской империи, что стоит под рукой Константинополя, от силы сотая часть могут считаться настоящими христианами, так как искренне придерживаются известных убеждений. К несчастью, это самая недееспособная часть жителей империи.
– Это-то как раз очень закономерно. Было бы странно, если бы они были самыми дееспособными.
– И всё-таки люди верно подмечают…
– Что именно?
– Вы отличаетесь от нас, от нас всех. Вы очень странный… человек. Как будто один из нас, но при этом очень далёкий.
– С чего ты это взял?
– Вера, мой господин. Ваша вера позволяет мне так думать.
– И какая она у меня? – Эрик улыбнулся.
– Я затрудняюсь сказать. Мои наблюдения говорят о том, что у вас её вообще нет. Вы как будто вообще не воспринимаете веру и богов серьёзно.
– Ты наблюдательный мужчина.
– Это очень опасно, ваша светлость. Уже сейчас о вас ходят слухи, что вы спустившийся на землю древний бог. Я затрудняюсь сказать, во что это выльется позже. Но одно совершенно ясно – серьёзный конфликт с папой неизбежен. Я понимаю, что для вас отлучение от церкви просто слова, но люди, которые вокруг вас, обладают большей верой и могут оказаться под действием этого акта.
– Они же отлично знают, что я убью любого, кто пойдёт против меня.
– А если они начнут уходить, а не выступать против вас?
– Маловероятно. Со мной они получают слишком много, чтобы из-за такой глупости, как вера, упустить свою выгоду. Им даже восставать против меня невыгодно, так как мой талант и мой успех даёт им сытную жизнь. Что их ждёт при ином раскладе, никому не известно.
– Вы так уверены в себе?
– Я в себе уверен абсолютно, иначе я бы не стал тем, кто я есть. Воевал бы в лучшем случае где-нибудь в Антиохии с турками и арабами рядовым рыцарем. Нет, дорогой друг, чтобы вести людей за собой, целенаправленно и твёрдо, нельзя сомневаться в себе. В тебе не должно быть ни капли сомнения.