Железом и кровью - Страница 52

Тема личного развития и укрепления духовной составляющей была тщательно развёрнута в лучших традициях некоторых современных концепций. В итоге получилась очень любопытная вещь. Поскольку тело являлось инструментом души во взаимодействии с окружающим миром, то его развитие, укрепление и совершенствование стало проецироваться непосредственно на душу, повышая её возможности. То есть возник ориентир формирования здорового, крепкого тела как достойный способ духовного совершенствования. Сила духа стала подаваться через силу тела.

Помимо этого получила новую интерпретацию концепция воскрешения, которую перестали воспринимать в буквальном смысле, когда в Судный день из могил своих восстанут разлагающиеся трупы и двинутся через приёмник-распределитель кто в ад, кто в рай дальше отплясывать в гниющем состоянии. Теперь это было воскрешение души в новом мире с новым телом в зависимости от дел при жизни. А так как при таком подходе тело человека после смерти переставало нуждаться в трепетном отношении за его ненадобностью для воскрешения, то появились рекомендации к его уничтожению, например через сожжение, дабы через него дьявол не смог бы наслать эпидемию или мор. Это с формальной точки зрения. С прагматичной Эрик преследовал довольно простую цель – избавиться в будущем от совершенно грандиозных проблем, связанных с огромным количеством кладбищ. Так, толику современного прагматичного утилитаризма иерархи смогли осмыслить и принять.

Концепция греха как такового также была пересмотрена. Он теперь воспринимался не как что-то запрещённое, а как личная слабость, которую надо преодолеть, дабы достичь более высокого уровня развития. Поэтому никакого списка не прилагалось – у каждого грехи были индивидуальны. Моральные же аспекты были выражены посредством добродетелей-рекомендаций, которые должны облегчить путь совершенствования.

Короче, Эрик перекроил всю религию в новый формат так, что её стало не узнать. Но в этом ему помогли несколько факторов. Во-первых, иерархи были перепуганы и опасались не только за своё имущество, но и за жизнь, так как на местах светские власти стали творить насилие и самоуправство, подминая под себя эти структуры. Во-вторых, у Эрика была полная поддержка тамплиеров, которые только выигрывали от подобных преобразований. В-третьих, катары, в частности один из их лидеров, Эсклармонда, дама де Фуа, родная сестра Раймунда Роже, что приезжал с посольством из Тулузы, оказали ему неожиданную, но очень полезную помощь. Казалось бы, зачем это катарам? Но если внимательно посмотреть на их учение, то станет видно, что оно во многом перекликается и мало в чём противоречит тому, что предложил Эрик. Максимальное приведение религиозной идеологии к практичной и конструктивной форме Эсклармонде, как одному из наиболее влиятельных катарских «перфектов», очень импонировало. Впрочем, как и сам Эрик. До секса, конечно, не дошло, так как оба были на виду, но будь хоть единый шанс уединиться, то он бы не был упущен.

Долго ли, коротко ли, но 17 декабря 1214 года состоялось торжественное закрытие Вселенского собора за полным рассмотрением всех вопросов. Даже главу (Вселенского патриарха) выбрали, им стал бывший константинопольский патриарх Феодор II Ириник, который добровольно отказался от главенства восточной церкви и взошёл на престол как первый глава единой христианской церкви под именем Феодор I. После официального закрытия собор не стал разъезжаться, ибо нужно было не только поторговаться за места и титулы в новом аппарате, но и дождаться своих копий трёх книг, ставших основой нового порядка.

Конечно, никто не питал иллюзий и не надеялся, что получится легко установить новую религиозную целостность в Европе, однако попробовать стоило. К 1209 году, когда Эрик организовал крестовый поход на Рим, христианство имело очень призрачные позиции в Европе, именно поэтому так активно Иннокентий взялся за укрепление позиций церкви, и именно с него должно было пойти её истинное могущество. Реально верующих католиков были единицы, ибо основная масса паствы являла собой людей, которые посещали церкви только по воскресеньям, дабы местный феодал не покарал их за отступничество от истинной веры. То есть не воспользовался официальной возможностью пограбить. К тому же практически вся паства не знала латинского языка даже на элементарном уровне, а потому слушала молитвы и проповеди, не осознавая их смысл. Получалось совершенно бессмысленное и бесполезное занятие.

В православии было поразумней, например, в среде славян служба велась на славянском языке, а в среде греков – на греческом, и паства понимала, что им проповедуют в церквах. Однако, как и их братья-католики, православные были очень далеки от тех ценностей, которые им внушали. Особенно в контрасте с самим клиром, который вёл совершенно лицемерный образ жизни, что нельзя было укрыть от внимательных глаз простых жителей.

Это не считая того, что в плане прагматики христианство не несло ничего полезного и больше вредило, чем помогало в жизни. Какой людям с веры прибыток? Никакой. Одни разорения: сначала феодал ограбит, потом церковь пройдёт по закромам – ничего приятного и позитивного.

Оплотом религии выступали феодалы и аппарат церкви, которым она была нужна для оправдания своей власти и дополнительным основанием для поборов. Они всячески поддерживали эту комплексную идеологическую систему – инструмент, предназначенный только для одного – управления толпой необразованных людей. Как, собственно, и любая другая традиционная религия.